Интервью с группой Новый Одеон

Интервью давали: Артем — вокал, гитара, Вячеслав — бас-гитара, Игорь — гитара, и Андрей — бек-вокал.

С чего бы начать? Начну с названия. Наверняка оно что-то выражает.

Т: Оно выражает мою тетю: На самом деле когда мы думали, то очень многое совпадало с русскими группами. А потом мне сказали: «а ты назови Новый Одеон, будет по приколу». Так и получилось по приколу. Причем все считают, что название Новый одеон ни в коем разе не название нашего стиля, это какой-нибудь там хеви-метал, хард-рок.


В: На самом деле Новый Одеон — это подиум в Древнем Риме, где выступали ораторы, музыканты, умные люди.

А причем здесь тетя?

Т: Она просто мне предложила это название, я предложил его группе, и все согласились. Дело в том, что изначально был другой стиль, не такой, как сейчас.
В: В первом месте, где мы репетировали, в Доме пионеров, нас сравнивали с Джимми Хендриксом, Макаревичем. Это был старый русский рок с элементами джаза.

С чего всё началось? Как образовалась группа Новый Одеон?

В: мы пришли ко мне в школу — я тогда в школе учился, и там намечался фестиваль, все к нему готовились. Мы увидели группы и подумали, а чего бы и нам не поиграть? Взяли у какой-то группы старые гитарки,
Т: причем они играли Крематорий, а мы пришли такие — А-а-а!
В: На следующий день пошли гитары заказывать.
Т: Вот так элементарно: давай соберемся? — А давай! Надо гитары купить, пошли и купили.

Купили гитары и начали играть — в домашних условиях?

В: Нет, в школе сразу. Спасибо нашему первому вокалисту…

То есть ты не был тогда вокалистом?

В: когда мы начинали, у нас был другой вокалист…
Т: щас посчитаю… у нас сменилось 3 вокалистки…
В: У нас было много стилей, мы чего только не переиграли — от попа до хеви.
В: мы стремились к лучшему и меняли музыкантов.

Концертная деятельность началась недавно?

В: Да, всё началась спонтанно. Мы сидели дома… Ну что мы дома просиживаем? УкурышЪ играет, а нам что, нельзя? Их-то терпят!
Т: мы выступали в школе, где только не выступали…
В: выступали на массовом поле в центральном парке.
Т: Я был гитарист, Слава на басу не вышел, т.к. не настроил гитару вовремя.
И: А я должен был примочку держать Тёме, но вместо этого поотрывал все провода, и он играл без примочки.
В: Короче, всё порушилось.
Т: мы ушли со сцены держась за голову и даже не остались в публике, все было настолько ужасно.
Т: Потом мы репетировали, был активный застой. Год у нас был застой, мы меняли гитары.
В: нашли клавишника. Хапаев Владимир, он с нами редко ездит на концерты, очень занятой, но мы с ним записываемся.
Т: И вот с клавишником мы пошли в дом пионеров, где был всем известный шоумен,
В: бывший бас-гитарист группы Красные Маки, Струц Евгений Иванович.
Т: Мы пришли и сыграли ему нашу смесь Джимми Хендрикса, какого-то грузина и Андрея Макаревича — да, он так и сказал: какого-то грузина. Ему понравилось, мы стали играть. Вокалистка у нас была, он на нас понадеялся, мы так клево играли… А потом внезапно мы стали играть то, что мы хотели и в принципе то, что играем сейчас.

То есть вы раньше играли то, что не хотели?

Т: Ну, то, что получалось. Мы боялись запустить вокал мой. У нас был женский вокал.
В: девушки, девушки… Чтобы все было тоненьким голоском.
Т: Потом мы связались с Мандрагорой (половина состава Нового Одеона играет в группе Мандрагора — прим. авт), начали репетировать на их базе и нашли барабанщика. С барабанщиком тоже были проблемы, их сменилось столько же, сколько и вокалов. Теперь у нас барабанит Эдик.

А как получилось, что ты стал петь?

В: Потому что не было никаких вокалистов, которые могли бы закричать, выдать то, что мы хотели.
Т: Нам хотелось драйва. На одной репетиции мы взяли старый текст песни, наложили на новую музыку, я спел, и получилось так прикольно, что нам понравилось. Получилось всё спонтанно, хотя я давно об этом думал, мы думали меня или кого-то со стороны взять. Мы не могли сказать, что мы играем альтернативу, потому что чтобы ее играть, надо быть более профессиональным, и вокалист в альтернативной группе должен быть более серьезным. Поэтому мы писали, что играем прогрессивный рок.
В: Мы искали думающего вокалиста, который сам будет знать, где чего петь.
Т: который вместе с нами бы играл, и ему бы все нравилось.
В: В чем фишка: мы с Темой раньше за всех все придумывали. За клавишника, за барабанщика, был гитарист — и за него. Нам надоело. Теперь у нас все сами думают.

В вашем творчестве чувствуется влияние гранжа, нотки проскальзывают, и кавер-версии есть. Почему же не гранж, а альтернатива?

Т: На данный момент он гранж, а цель — альтернатива.
В: мы пытаемся прийти к альтернативе.

Так все-таки играете гранж!

В: мы играем гранж, и называем свой стиль «альтернативный гранж». Сейчас у нас новые песни — это уже альтернатива. Одна даже похожа на System Of A Down.
Т: влияние в музыке есть. Мы выросли на разной музыке, но гранж более эмоциональный. Можно кричать, можно визжать, можно делать все, что угодно.

А чем отличается гранж от альтернативы?

Т: Альтернатива отличается по качеству звука,
В: а гранж — более рас***дяйский стиль. Это наше.
Т: Не знаю, какая это будет альтернатива по вокалу. Скорее всего, она будет больше в гранж. Мы стремимся к альтернативе и планируем в будущем немного изменить стиль.

А с существующими песнями что будете делать?

Т: они останутся. Может быть, претерпят изменения.
В: напишем альбом и прославимся на всё страну.

Как готовитесь к записи альбома?

В: репетируем, записываем музыкальные сессии. Всё есть, но еще не сведено и не доведено до ума.
Т: У нас песен немного, и мы более кропотливо к этому подходим, чем Мандрагора. Чтобы записать альбом, нужны деньги, как минимум 1000 долларов.
И: Как минимум, записать барабаны на студии. Остальное мы можем записать сами такой, какой нам нужен. Стараемся из какашки вытащить конфеточку.

Бытует такое мнение, что Новый Одеон — это та же Мандрагора.

В: Вот, мы хотели об этом сказать! Люди, которые это говорят, очень сильно заблуждаются. Мы очень часто так хотим, чтобы мы выступали первыми, а Мандрагора пусть была седьмой. Мы сами по себе, а они сами по себе. Что такое Новый одеон? Это Мандрагора без солиста.
Т: Нам не обидно, просто немного напрягает. Мне в принципе параллельно, просто хочется, чтобы нас различали. Сейчас, кстати, хотим записать с Мандрагорой совместную вещь. Это будет интересно. У каждого из нас свой червяк в голове. Мы здесь вообще все дураки. В новом одеоне нормальные люди не играют — так и запиши!
Т: Люди делятся на две категории: одни сидят на трубах, а другим нужны деньги. Вот мне нужны деньги. Смотри, есть мужской пол, в нем есть дурачок и дурак, а в женском — дурочка и дура. Вот мы дураки. А все, что дурочка и дурачок — они с той стороны лавочки сидят. Те, которые не дураки, в новом одеоне больше недели не держатся.

Как создаются ваши песни?

И: Есть что-то такое внутри головного мозга, что заставляет его шевелиться и заставляет создавать песни.
В: У нас все коллективно: зачаток подает Артем — и вокал, и тексты, и музыку. В дальнейшем музыка меняется. Это как конструктор Лего. Наши песни ни про что. Смысл можно сравнить с Нирваной и Пелевиным, там тоже ни про что, но тоже есть какой-то стержень. Я считаю, что все наши песни строятся на мысли «убей дурачка в себе, останься дураком. Убей дурачка — и больше ничего! Если дурачка в тебе слишком много — прыгай с крыши».

Меня заинтересовало название одной вашей песни — стрюптацит. Что это?

А: Стрюптацит — это такой лекарственный препарат, он лечит от всего.
В: от дурачка он лечит офигенно.
А: кстати, на первом концерте в Пионере выбегает дурачок и орет «Он лечит! Он лечит!!!»

Ваш ближайший концерт

В: Неизвестен, куда наш менеджер Андрей впихнет. Мы даже иногда не знаем об этом.

Почему сейчас не рветесь?

Т: Просто было очень мало репетиций, а вообще мы хотим выступить в Москве, хотя бы в Р-клубе.

Ваши заключительные слова

Т: Огромный респект Tulamusic!
В: Это единственный сайт в Туле, куда приятно залезть и который обновляется, в отличие от сайта Молота.
А: Больше групп на сайте!

С музыкантами беседовала Sympaty
14.10.2005

Дата публикации: 12.04.2011, время: 16:44, рубрика: ИНТЕРВЬЮ.